Джон Рональд Руэл Толкиен
Сильмариллион
под редакцией Кристофера Толкиена
АЙНУЛИНДАЛЭ (Музыка Айнур)
Эру Единый, кого в Арде называли Илуватар, был всегда.
Вначале Он сотворил айнур, первых святых, порождение Его
мысли, и они были при Нем уже тогда, когда еще ничего другого
не было.
И Он обратился к ним и дал им темы для музыки, и они пели
для Него, и Эру радовался.
Но долгое время они пели поодиночке, либо малыми группами, а
остальные слушали, потому что каждый воспринимал только ту
часть разума Илуватара, воплощенного в теме музыки, из которой
сам был создан. И каждый медленно постигал каждого. Но все же,
слушая, они пришли к более глубокому пониманию, и пение
становилось все более гармоничным.
И случилось так, что Илуватар созвал всех айнур и предложил
им величественную тему, показав вещи более значительные и
удивительные, чем те, что Он открыл им раньше. Но великолепие
начала этой темы и блеск ее окончания так изумил айнур, что они
склонились перед Илуватаром и молчали.
Тогда Илуватар сказал им: "Я желаю, чтобы по предложенной
вам теме вы все вместе создали гармоничную великую музыку. И
так как в вас горит зажженное мной вечное пламя, вы покажете
свою силу, украсив эту тему каждый по своему разумению и
способностям. Я же буду смотреть и слушать и радоваться великой
красоте, что пробудится в песне с вашей помощью".
И вот голоса айнур, подобно арфам и лютням, флейтам и
трубам, скрипкам и органам, подобные бесчисленным хорам, начали
развивать тему Илуватара. И звуки бесконечно чередовались в
гармонично сотканных мелодиях, уходивших за пределы слуха в
глубину и в высоту. И место, где обитал Илуватар, переполнилось
звуками, и музыка, и эхо музыки ушли в пустоту, и та перестала
быть пустотой. Никогда больше с тех пор не создавали айнур
музыки, подобной этой. Но говорят, что более величественная
музыка прозвучит перед Илуватаром, сотворенная хорами айнур и
детей Илуватара, когда настанет конец дней. И лишь тогда темы
Илуватара зазвучат правильно и обретут Бытие, потому что все
тогда поймут Его замыслы, и каждый постигнет разум каждого. И
Илуватар даст их мыслям тайный огонь и возрадуется этому.
Пока же Илуватар сидел и слушал, и долгое время не находил
недостатков в музыке. Но тема развивалась, и вот Мелькор начал
вплетать в нее образы, порожденные его собственным
воображением, не согласующиеся с темой Илуватара, потому что
Мелькор искал способ увеличить силу и славу той части темы, что
была назначена ему.
Мелькору среди всех айнур были даны величайшие дары
могущества и знаний, к тому же он имел часть во всех хорах,
полученных его собратьями. Он часто бродил один, разыскивая
Вечное пламя, потому что Мелькора сжигало желание принести в
Бытие свои собственные творения. Ему казалось, что Илуватар
обошел вниманием пустоту, и Мелькор хотел заполнить ее. Однако
он не нашел огня, потому что этот огонь - в Илуватаре. Но когда
Мелькор бродил в одиночестве, у него стали возникать
собственные замыслы, отличные от замыслов собратьев.
Некоторые из этих мыслей он начал теперь вплетать в свою
музыку. И тотчас же прозвучал диссонанс, и многие из тех, кто
пел вблизи Мелькора, пришли в замешательство, и мысли их
спутались, и музыка их начала спотыкаться, а некоторые начали
подстраивать свою музыку к музыке Мелькора, предпочитая ее той,
которая возникла в их собственных мыслях. И тогда диссонанс,
порожденный Мелькором, стал распространяться все шире, и
мелодии, слышавшиеся до этого, утонули в море бурных звуков.
Но Илуватар сидел и слушал, пока не стало казаться, что
вокруг Его трона бушует яростный шторм, как будто темные волны
двинулись войной друг против друга в бесконечном гневе, который
ничем нельзя успокоить.
Тогда Илуватар встал, и айнур увидели, что Он улыбается.Он
поднял левую руку, и вот среди бури зазвучала готовая тема,
похожая и не похожая на прежние, и в ней были сила и новая
красота. Но диссонанс Мелькора возвысился над шумом и стал
бороться с темой. И снова началось столкновение звуков, более
неистовое, чем прежде. И Мелькор начал побеждать.
Тогда опять поднялся Илуватар и айнур увидели, что лицо у
Него стало суровым, и Он поднял правую руку, и вот, среди
смятения зазвучала третья тема, и она не была похожа на другие.
Потому что сначала она казалась мягкой и приятной, как бы
журчание спокойных звуков в нежных мелодиях, но ее нельзя было
заглушить, и она заключала в себе силу и глубину. И в конце
концов показалось, что перед троном Илуватара звучат
одновременно две мелодии, совершенно противоречащие друг другу.
Одна была глубокой и обширной, прекрасной, но медленной, и она
сочеталась с неизмеримой печалью, из которой, главным образом,
и исходила ее красота. Другая же мелодия достигала теперь
единства в самой себе, но она была громкой и гордой и
бесконечно повторялась. И в ней было мало благополучия, скорее,
она напоминала шум, как будто множество труб твердили несколько
нот в унисон. И эта вторая мелодия пыталась поглотить первую.
Но казалось, что ее победные ноты забирала первая мелодия и
вплетала в собственный торжественный рисунок.
В апогее этой борьбы, от которой колебались стены залов
Илуватара и дрожь убегала в недвижимые доселе безмолвия,
Илуватар встал в третий раз, и лицо Его было ужасно. Он поднял
обе руки, и одним аккордом - более глубоким, чем бездна, более
высоким, чем небесный свод, пронзительным, как свет из очей
Илуватара, музыка прекратилась.
Тогда Илуватар заговорил, и Он сказал: "Могущественны айнур,
и самый могущественный среди них - Мелькор, но он не должен
забывать, и все айнур тоже, что я - Илуватар. Я покажу вам то,
что сотворило ваше пение, дабы вы могли взглянуть на свои
творения. И ты, Мелькор, увидишь, что нет темы, которая не
исходила бы от меня, потому что тот, кто пытается сделать это,
окажется не более, чем моим орудием в создании вещей более
удивительных, чем он сам может представить себе".
И айнур испугались. Они еще не понимали слов, обращенных к
ним, но Мелькор исполнился стыда, породившего тайный гнев.
А Илуватар поднялся во всем своем блеске и вышел из
прекрасной страны, которую Он создал для айнур. И айнур
последовали за Ним.
И когда они оказались в пустоте, Илуватар сказал им:
"Глядите, что создано вашей музыкой!" И Он дал им возможность
видеть там, где раньше они только слышали, и они увидели новый
мир, возникший перед ними. И он имел форму шара, висящего в
пустоте. И пока айнур смотрели и удивлялись, этот мир начал
раскрывать свою историю, и им казалось, что он живет и
совершенствуется.
Айнур долгое время вглядывались и молчали, и Илуватар
заговорил снова: "Смотрите на дело вашей музыки!
Это то, что вы пели. И каждый из вас найдет в его содержимом, в задаче,
которую я поставил перед вами, все то, что, как ему могло бы
показаться, он придумал или добавил сам. И ты, Мелькор,
обнаружишь там все тайные мысли твоего разума и ощутишь, что
они - не болеее чем часть целого и помогают его славе".
И еще многое говорил Илуватар в этот раз айнур, и они
запомнили Его слова. И так как каждый из них знает содержание
музыки, которую он сам создал, всемаАйнур известно многое и о
том, что было, есть и будет, и мало что скрыто от них.
Но все же есть и такое, чего они не могут увидеть - ни по
отдельности, ни объединив свои силы; потому что Илуватар никому
не открыл до конца свои Замыслы, и в каждой эпохе происходит
что-то новое и непредсказуемое, не возникающее из прошлого.
И случилось так, что когда это видение Мира развернулось
перед ними, айнур заметили, что оно содержит в себе нечто, чего
не было в их замыслах. И они увидели с изумлением приход Детей
Илуватара и место, приготовленное для них. И айнур ощутили, что
они сами, трудившись над своей музыкой, были заняты подготовкой
места для Детей Илуватара. Но все же они не поняли, что
смысл создания мира не только в воплощении красоты их замыслов,
потому что Дети Илуватара - это позднейшие эпохи, это конец
Мира.
Тогда смятение охватило айнур, но Илуватар обратился к ним,
сказав: "Мне известно ваше желание: чтобы то, что вы видели,
обрело истинное существование - не только в ваших мыслях, но
так же, как существуете вы сами. Поэтому я говорю: Да! Пусть
все это обретет бытие! И я изолью в пустоту Вечное Пламя, и оно
станет сердцем Мира, и Мир возникнет. И те из вас, кто
пожелает, смогут сойти в него".
И внезапно айнур увидели вдалеке свет, как будто там было
облако с бьющимся в нем огненным сердцем. И они поняли, что то
было уже не видением, но Илуватар сотворил нечто новое: Эа, Мир
Сущий.
И некоторые айнур остались с Илуватаром за пределами мира, а другие, и среди них многие из величайших и самых прекрасных, покинули Илуватара и спустились в Мир. И так ли решил Илуватар, или же это было неизбежно, но с тех пор их могуществу суждено остаться в мире и ограничиваться его пределами - остаться в нем навсегда, пока срок существования его не завершится. И эти айнур стали жизнью Мира, а он - их жизнью. И потому их называли Валар, Силы Мира.
Но когда валар вошли в Эа, они, пораженные, остановились в замешательстве, потому что Мир оказался таким, как будто ничего еще не было сделано из того, что показывали видения: все только начиналось и не имело формы, и стояла тьма. Потому что великая музыка была лишь развитием и расцветом мысли в залах, не знающих времени, а видение - всего лишь предвидением. Но теперь валар оказались в начале времени и поняли, что Мир был ими только предсказан, и теперь им предстояло создать его.
Так начался великий труд валар в пустынных, несчитанных и забытых эпохах, немеренный и неведомый, продолжавшийся, пока в глубинах времени не определились час и место возникновения детей Илуватара. И главную часть этой работы взяли на себя Манвэ, Ауле и Ульмо. Но и Мелькор также был там среди первых, и он вмешивался во все, что происходило, обращал это, если мог, своей пользе, для своих целей. И это он дал Земле огонь. И когда Земля была еще юна и полна пламени, Мелькор пожелал владеть ею и сказал другим валар: "Она будет моим владением, и я объявляю ее своей!"
Но в замысле Илуватара Манвэ был братом Мелькора, и это он стал исполнителем второй темы, которую Илуватар противопоставил диссонансу Мелькора. И Манвэ призвал многих духов, великих и малых, и они спустились на равнины Арды на помощь Манвэ, дабы Мелькор не мог помешать завершить их труды, и Земля не увяла бы, не успев расцвести. И Манвэ сказал Мелькору: "Несправедливо, если это место станет твоей собственностью, ибо многие трудились здесь не менее, чем ты". И
Мелькор вступил в сражение с другими валар, но отступил в тот раз и отправился в другие области, и делал там, что хотел. Однако желание завладеть Ардой не оставило его сердце.
Теперь валар обрели форму и облик. И поскольку в Мир их привела любовь к Детям Илуватара, с которыми будут связаны их надежды, валар приняли их образ, какой показало им видение Илуватара, отличавшийся только ростом и великолепием. Это же обличие связывало валар с видимым миром, но сами они нуждались в таком облике не больше, чем мы в одежде. Мы ведь могли бы обнажаться и не перестать существовать от этого. Поэтому валар могут быть и "неодетыми", и тогда даже эльдар не в состоянии обнаружить их присутствие, хотя бы те находились рядом.
Но если валар пожелают быть в видимой форме, тогда одни из них принимают вид мужчин, а другие - женщин, потому что такое внутреннее различие было в них с момента их сотворения. Оно заложено в каждом валар изначально, а не потому, что он сам сделал выбор. Также и мы различаем мужчину и женщину по одежде, но их отличие не является следствием их разной одежды. Но образы, в которые воплощаются великие, не всегда подобны внешнему виду Детей Илуватара, потому что временно валар могут принять свой истинный вид: величественный и грозный.
И у валар появилось много друзей, более или менее близких, могучих, как и они сами. И они трудились вместе, наводя порядок на Земле и укрощая ее хаос. И тогда Мелькор увидел все, что было сделано: увидел, как валар ходят по Земле, приняв зримую форму, в обличье, соответствующем облику Мира, красивые и величественные, и что Земля стала для них прекрасным садом, потому что с ее хаосом было покончено.
И вот зависть Мелькора разгорелась еще сильнее, и он тоже принял видимую форму, но характер его, злоба, пылавшая в нем, сделали его внешность мрачной и ужасной.
И он напал на Арду во всем своем могуществе и величии - большем, чем у любого из валар - подобный горе среди моря, чья вершина, одетая в лед, коронованная дымом и огнем, возвышается над облаками. И блеск глаз Мелькора был подобен пламени, что иссушает жаром и пронизывает смертельным холодом.
Так началась первая битва валар с Мелькором за господство в Арде, но о том времени эльфам известно немногое. А то, что известно, исходит от самих в алар, беседовавших с эльдалиэ, которых они обучили на земле Валинора. Но валар всегда мало рассказывали о войнах, происходивших до прихода эльфов. Все же эльдар знают, что валар всегда старались навести на Земле порядок и приготовить ее к приходу перворожденных. Они создавали земли, а Мелькор разрушал их. Углубляли долины, а Мелькор равнял их с поверхностью. Вздымали горы, а Мелькор их низвергал. Наполняли моря, а он осушал их. И не было мира на Земле, нельзя было надеяться создать что-либо постоянное, ибо несомненно, какое бы дело ни начали валар, Мелькор уничтожил бы или испортил его. Но все же валар трудились не напрасно, и хотя ни в чем, ни в одном свершении их желания и цели не были осуществлены полностью, и все предметы имели другой вид и цвет, чем намеревались сначала придать им валар, тем не менее, Земля постепенно обрела форму и стала прочной. И так, наконец, в глубинах времени, среди бесчисленных звезд, появилось жилище сил.
вперёд наверх
|
|
