Silmfire

Новости    Архивчик   Музыка      Галерея    Контакты     Форум     


Истарни

Последний бой Нолофинвэ

1. Кажется - конец. Горячий ветер с севера гонит едкий дым и искры, от которых загорается сухая прошлогодняя трава – это горят леса в предгорьях Эред-Ветрин. Жирный вулканический пепел, серная вонь – с Ард-Гален, где лава выжгла все, что могло гореть, от травы до застав в степи. Сладковатый тошнотворный запах – это горят человеческие деревни в Дортонионе. Что не досталось лесным пожарам, то приканчивают озверевшие, валящие одна за другой толпы орков.
Еще одна атака на Эред-Ветрин, удлинившийся список убитых и пропавших, подводы с ранеными под открытым небом, еще один обоз с беженцами из народа Хурина… В дыму очередного весеннего дня королю Нолофинве кажется, что все эти будничные дела большой войны сливаются в одно и то же лицо оруженосца, покрытого потом, исхудавшего, чуть не каждые полчаса вбегающего с очередными плохими новостями. Всех гонцов с дальнего фронта – вестников катастроф – король Нолофинве почему-то помнит в лицо.
Золотоволосый когда-то красавец со злыми ожогами на лице, с обгоревшими кудрями: «Ангрод и Аэгнор заперты в горящем Дортонионе, им не выйти из окружения!» Воин из его дружины с перевязанной рукой, хрипящий сорванным голосом: «Нам не удалось прорваться. Весь Дортонион в огне. Мы не смогли пройти! Наши войска отброшены к Эред-Ветрин!»
Загнавший до смерти коня юнец-оруженосец, один из немногих выживших в двойном кольце орков и лесного пожара: «Ангрод и Аэгнор погибли!»
Хаос, вонь и клубы дыма, все меньше воинов и все больше дыр в обороне Хитлума, обозы с ранеными, беженцы из сгоревших деревень. Старший сын мечется между Эйтель-Сирион и Эред-Ветрин, пытаясь наладить оборону по всей границе. И он сам, Нолофинве, Верховный король нолдор Белерианда, запертый, как зверь в клетке, отрезанный от родичей, обреченный видеть крах всех надежд нолдор. Гонцам все труднее прорываться сквозь линию огня. Из разоренного Дортониона больше нет вестей. Из Минас-Тирита вестей нет. С Химринга вестей нет. Ему уже начинает казаться, что все королевства эльдар вырезаны на корню, когда в Хитлум прорываются вестники с востока.
Злые вести на восточных фронтах! Аглон взят, и Врата Маглора разрушены! Орки прорвались в Восточный Белерианд. Химринг в осаде, и осаду вряд ли прорвут – так велико войско.
Итак, вырезаны еще не все, но это не изменит уже ничего. Орки валят без остановки, нескончаемой массой. Окончательный разгром нолдор – только вопрос времени. Жестоко же посмеялась над ним судьба - Верховный король без королевства, Верховный король над разоренными землями, над порубленными костями!

Чуть не вбегает его старший сын и на бегу говорит, что он приказал удвоить гарнизон на одной из застав эред-ветринской цепи и сам отправляется туда. Бесполезная смелость уже проигранной войны. Рано или поздно они все погибнут; считай, они погибли все. Их мало. Что такое отвага и доблесть перед лицом безликих, не соображающих, нескончаемых орд? Орда затопит все островки сопротивления так же легко, как лава и огонь затопили Ард-Гален, уничтожив одним ударом заставы пограничья. Что толку в доблести перед мордами этого живого мяса, не считающего убитых? Что толку выбить две сотни орков, если Владыка всей этой мрази не заметит потерь и на их место пришлет тысячу?
Владыка всей этой мрази, отец лжи, первый в мире убийца, развязавший эту войну… А если - ? Глухое отчаяние, мешавшее соображать, рассеивается. Его сын все говорит про особенности обороны этой несчастной заставы Лесного Угла – хоть Лесной Угол почти наверняка продержится не более суток, и его гарнизон никак не сможет дотянуться до Моргота…
Ему, королю, остался последний удар; если уж бить, то бить в корень зла.
-Подожди.
Он подходит к сыну.
-Я оставляю тебе плохое наследство.
Лицо его сына почти не меняется, и, когда он заговаривает, он говорит медленно и учтиво – после небольшой паузы:
-Ты еще увидишь возрождение своего королевства, государь. Ты сам соберешь земли нолдор и объявишь нашу победу.
-Нет. Мое королевство закончилось. Если кому и предназначено держать земли, то это – тебе.
Он передает сыну тирионский еще, белого золота венец Финве:
-Мое королевство погибло, его земли разорены - я не смог удержать их. Я слагаю с себя титул Верховного короля. Я остаюсь сыном короля нолдор, вероломно убитого – я отомщу за его смерть. Больше я ничего сделать не могу.
Глаза его сына расширяются от ужаса.
-Кому ты собираешься мстить?

-Убийце. Его сын набирает в грудь воздуха, будто собираясь что-то сказать – потом резко выдыхает и коротко кивает, только глаза как-то нездорово блестят.
-Я буду хранить твое королевство до твоего возвращения, государь.
-Сейчас не время говорить о сроках. Просто держи границы.
Вроде бы все уже сказано, но они стоят и смотрят друг на друга непонятно сколько времени, пока не открывается дверь и оруженосец плохих новостей не говорит, запыхавшись:
-Королевич, отряд в сборе, ваш конь оседлан.
Его сын медлит еще несколько секунд, коротко кланяется и выходит, до последнего не отворачиваясь. «Прощай» и прочее вслух говорить совершенно не обязательно. Вот, собственно говоря, и все. Осталась самая малость.
-Прикажи седлать Рохаллора.


2. Он летит по черной, пыльной равнине, перекореженной потоками лавы. За все время пути он не встретил никого и ничего живого: сожженные остовы степных застав, обугленные стволы деревьев, обугленные кости дозорных и их коней, пепел и выбросы лавы, на которых спотыкается даже Рохаллор.
Это конец его королевства, конец всех дел и надежд нолдор к востоку от Моря. Они разбиты, счастьем будет – умереть в бою, не дожидаясь, когда Моргот явится торжествовать на их разоренные земли, единственной оставшейся доблестью – не убежать перед лицом смерти. Он вспоминает своего отца – Финве один не бежал перед лицом Врага и был убит. Теперь представился случай отомстить убийце.
Чистая, белая ярость ударяет в голову: перед последней битвой больше не нужно заботиться о вооружении, снабжении, связи - изнуряющих, бессмысленных мелочах большой войны.
А вот и ворота. Они так высоки, что не понятно, где кончаются рукотворные стены и начинаются пики Тангородрим; они сверкают железом среди почерневшего пожарища. За этими-то воротами – Враг; Нолофинвэ трубит в рог и стучит о сверкающее железо, вызывает на бой черного Врага, труса подземелий, господина рабов, нападающего исподтишка. Его крик подхватывает эхо, и в многоголосье он слышит голоса отца и старшего брата, всех погубленных Морготом и погибших по его вине: и все они вызывают Моргота на бой.
Эхо замолкает. Становится очень тихо и пусто: на выжженной равнине нет ни души, на стенах Ангбанда не видно часовых, в дымном небе не видно птиц. Он опускает глаза и видит, как в воздух поднимаются осевшие было хлопья пепла. Это отдаленные, еле слышные колебания почвы, почти не различимый гром, как от чьих-то тяжелых шагов, и он понимает: Моргот выходит на бой.
Все громче грохот. С каждым ударом в воздух поднимается пепел и не успевает осесть обратно на землю, все ощутимее сотрясается земля.
С лязг и скрежетом железа по камням открываются ворота Ангбанда, - медленно, очень медленно, и в проеме не видно ничего, кроме чернейшей тьмы. Ему становится страшно: он ни разу не видел Моргота в морготовой шкуре: что он увидит? Кого он увидит?
Ворота открываются, и навстречу королю Нолофинве выходит сама абсолютная тьма. Тьма высока, как башня; замкнута в самой себе; с ног до головы закована в чернейшие доспехи. На вершине этой ходячей башни сквозь дымную взвесь сияют и слепят глаза камни его старшего брата, но даже они не способны осветить лицо тьмы: непроницаемые провалы глазниц, усмешку, будто высеченную из камня. Сквозь тучи пепла давно уже не видно солнца, но тьма, надвигаясь, закрывает и тяжелое, низкое серое небо. Земля дрожит от шагов. Это – воплощенный ужас, липкий первобытный страх, от которого хочется отбросить меч, скорчиться и закрыть глаза, малодушно дожидаясь смерти.
Внезапно ему становится смешно: воплощенный ужас сам – боится! Тьма закована в доспехи – они не нужны неуязвимому. Тьма боится удара, значит, ей можно нанести удар. Тьме можно нанести удар, ее можно ранить, может быть – убить. Не всякий меч дотянется и не всякий удар пробьет броню Моргота, погубившего его народ и его отца…он, король Нолофинве, будет этим мечом.
Он поднимает меч.
Hosted by uCoz

 

Новости    Архивчик   Музыка      Галерея    Контакты     Форум     

Hosted by uCoz